Официальные документы III отделения

61.Из отчета шефа жандармов В. А. Долгорукова Александру II за 1861 г.

(Опубликовано Н. А. Алексеевым ("Процесс", стр. 10-12). Подлинник: ЦГАОР, ф. 109, оп. 85, ед. хр. 26. "Всеподданнейшие доклады и отчет III отделения" за 1861 г., лл. 216 об.- 220.)

О внутреннем политическом состоянии России. Обращаясь к переходному состоянию, в которое Россия вступила по случаю изменения одной из главных основ ее гражданского" устройства, нельзя не видеть, что оно сопряжено с неизбежным болезненным ощущением, проявляющимся, с разными оттенками, во всех слоях общества. Земледельцы, понимая, что в настоящую минуту решается вековая их судьба, и питая свойственное всем людям желание стяжать по возможности большие выгоды, как бы не сознают пожертвований, делаемых в их пользу помещиками, не доверяют им и по сие время не оставляют надежды на предоставление им правительством постепенно еще значительнейших льгот. Таковое настроение умов крестьян нарушает между ними и землевладельцами согласие, столь необходимое при устройстве новых обоюдных их отношений. Без посредничества и твердости правительства оно могло бы повести к плачевным последствиям.

Дворянство, повинуясь необходимости отречься от старинных прав своих над крестьянами и от многих связанных с оными преимуществ, жалуется вообще на свои вещественные потери, которые оно считает несправедливыми и проистекающими от положения государственной казны, не дозволяющего ей доставлять им удовлетворение. Таким образам, все бремя мудрой, впрочем, меры предупреждения в России пролетариата, составляющего главное бедствие прочих государств Европы, падает ныне исключительно на русское дворянство, угрожая ему чувствительным расстройством.

Неудовольствие дворян не произвело еще, в большинстве сословия, явных помыслов о каком-либо политическом перевороте. Отдельные личности, первенствующие в разряде дворянских либералов, выступили, однако же, из сельского их уединения на политическое поприще, распространяя печатным и изустным словом мысли свои о свободе, гораздо далее намерений самого правительства. Мыслители эти принадлежат к образовавшейся в России в последние годы партии прогресса, которая составлена преимущественно из молодых литераторов, наполняющих статьями своими периодические русские издания. Число сих последних возрастает постоянно, и надзор за ними цензуры весьма нередко оказывается недействительным, частью по искусству авторов избегать применения к их изворотливым выражениям строгости правил, частью же по невольной уступке цензоров усиливающейся с каждым днем стихии либерализма. Периоды обширной свободы всегда выдвигают вперед подобных народных руководителей, которые во времена большей строгости держатся в стороне, не скрываясь, смотрят неприязненно на необходимые связи общественного благоустройства. Нет сомнения, что этот класс людей в России действует под влиянием заграничной русской революционной пропаганды, посредством главных ее органов, но вместе с тем и по вдохновению либерально-мятежной эпохи в прочих европейских государствах^*. К сожалению, под сим пагубным влиянием находится более или менее все юное поколение России, не исключая воспитанников казенных гражданских и военных учебных заведений, откуда политическая язва проникает в присутственные места и в ряды армии. Не мало к тому содействует также распространившийся у нас повсюду польский элемент, умевший в последнее время снискать расположение русских либералов. Подтверждением выраженного убеждения служили в минувшем году события во всех российских университетах, в Николаевской инженерной академии и в Технологическом институте, как равно сочувствие, оказанное нарушителям порядка и закона не только со стороны воспитанников прочих главных училищ, но и со стороны молодых людей, состоящих на службе, которые увлеклись публично к необдуманным словам и действиям.

^* (В ежегодных отчетах царю за 1856-1861 гг. Долгоруков постоянно подчеркивал опасность революционной пропаганды Герцена и Огарева, о которых и в данном случае шла речь. Все периодические издания Вольной русской прессы ("Полярная звезда", "Голоса из России", "Под суд", "Общее вече") были запрещены. Но особенно строго преследовалось тайной полицией распространение "Колокола" и огаревских прокламаций "Что нужно народу?", "Что надо делать войску?" и др. Внимательно следил Долгоруков и за национально-освободительным движением в странах Европы, и в первую очередь в Италии, где в войсках Гарибальди сражались многие русские.)

В 1861 году обнаружились в столицах империи в высшей степени преступные происки, распространением посредством подкидывания на улицах и в домах возмутительных воззваний под заглавиями: "Великоросс" и "К юному поколению"^*,- Замечательно, что мятежный замысел этот вызвал в отдаленной Европе радость известного демагога Мадзини, прославлявшего оный в статье, за его подписью, в миланской газете как доказательство зрелости России к политическому перевороту, с низвержением царствующей династии. К счастью, Мадзини и русские подражатели его ошиблись насчет степени этой зрелости; воззвания не произвели никакого особенно дурного действия; некоторые же из главных распространителей оных были открыты и преданы суду.

^* (Правильно эти прокламации назывались "Великорусе" и "К молодому поколению", за распространение которых были арестованы М. Михайлов и В. Обручев.)

Из вышеизложенного обозрения оказывается, что настоящее внутреннее политическое положение чрезвычайно натянуто. Оно делается некоторым образом опасным потому еще, что общее безденежье, застой в торговле и промышленности и предвидимая, по примеру истекшего года, неуспешность полевых работ, в продолжение неопределенного времени, угрожают России бедствиями пауперизма, на которые обыкновенно рассчитывают злоумышленные руководители народов. Все это подтверждает необходимость продолжать неусыпное наблюдение за расположением умов. Сверх того, правительство, составляя стражу государства, должно употреблять все средства, дабы удержать в руках своих знамя начатого им передового движения, неуклонно руководствуясь правилом подавлять преступные замыслы возмутителей систематическою последовательностью действий, беспристрастною справедливостью и силою закона.

6 марта 1862 г. Генерал-адъютант князь Долгоруков.