41. Донесение от 5 марта 1862 г.

В литературных кругах становится все сильнее мнение, что демонстрация, сделанная в пятницу 2 марта, при чтении профессора Павлова, произведена врагами прогресса и либеральных идей. Говорят, что правительство наше или до того слабо, или действует скрытно в пользу либерализма, что смотрит сквозь пальцы на все, что не сопряжено с слишком явными беспорядками или скандалом. Все убеждены, что выходка Павлова прошла бы незамеченною правительством, если бы беспорядки, последовавшие за нею, и шумная демонстрация не заставили невольно и нехотя обратить на себя внимание. Опасаются неприятных последствий для Павлова. Выходки его никто не ожидал, потому что в последнее время г. Павлов на лекциях своих, отличавшихся какою-то вялостью, сухостью и бесцветностью, охладил к себе слушателей. Если он продолжит свои лекции, то первая из них будет полна публикою и вряд ли обойдется без новой демонстрации. В Павлове видят теперь одного из передовых людей, могущественно заявивших о себе^*.

^* (2 марта 1862 г. в Петербурге в доме Руадзе состоялся литературный вечер, на котором среди участников были Чернышевский и профессор П. В. Павлов. Последний выступил с речью, посвященной тысячелетию России. Текст его речи, заранее представленный в цензуру в виде статьи для печати, не вызвал с ее стороны каких-либо замечаний или возражений. Но в устном изложении П. В. Павлов, видимо, очень эмоционально преподнес некоторые положения своей статьи. Публика бурно реагировала на выступление П. В. Павлова, и создалась видимость политической демонстрации против правительства. После этого П. В. Павлов совершенно неожиданно был 5 марта 1862 г. в административном порядке выслан в Ветлугу. Произвол царизма, жертвой которого стал П. В. Павлов, вызвал негодование среди интеллигенции и студенчества столицы. Имя пострадавшего оказалось в центре сочувственного внимания общественности, что не могло не обеспокоить правительство. Расправа над П. В. Павловым явилась предвестницей наступления правительственной реакции по всему фронту.)

Чернышевский все более и более утрачивает расположение к себе; еще один-два промаха, и он станет на одной ступени с Писемским. Статьи, помещенные противу него в "С.- Петербургских ведомостях" и "Северной пчеле", и разбор его биографии Добролюбова, помещенный в журнале "Время", сильно подорвали его кредит^*. Он сильно восстановил всех своими ругательствами.

^* (Как справедливо предполагал А. А. Шилов (указ. соч., стр. 125), в донесении шла речь о статье В. Д. Скарятина "Образцы самоновейшего красноречия", помещенной в 58 номере "СПб ведомостей" за 1862 г. и о заметке "Чернышевский и Иван Яковлевич - одного поля ягоды", из 70 номера "Северной пчелы" за тот же год.)

Много говорят о "Письме Белорусса", помещенном в журнале "День", № 19, с возражением редакции и придают этому большое значение. Говорят, что "Белорусе" в письме своем обвиняет русских в постройке тюрьм, в притеснениях откупа и т. п.; в возражении же редакция просит не винить в том народ, а только правительство, что русские сами страдают от всего этого.

Петропавловскую крепость, называемую некогда С.- Петербургским университетом, называют ныне Дворянским собранием^*.

^* ("Петербургским университетом" русскую Бастилию окрестили потому, что в нее были заключены многие студенты - участники демонстрации 25 сентября 1861 г., а "Дворянским собранием" - после того, как узниками ее стали 13 тверских мировых посредников, арестованных в феврале 1862 г. за публичное выступление против крестьянской реформы 1861 г.)

В первой карикатуре последнего № "Гудка" находят олицетворение настоящего выражения чувств народа к правительству. Номер этот у сего прилагается.

5 марта 1862 г.