40. Донесение от 1 марта 1862 г.

При сем представляется полученный, наконец, после многих затруднений, полный список членов Шах-клуба^*.

^* (Полного списка членов Шахматного клуба в агентурных донесениях не оказалось. Долгое время в советской историографии поименный состав клуба оставался во многом не выясненным. Этот пробел был восполнен находкой Р. А. Таубина. Исследователь обнаружил в судебном деле П. Л. Лаврова, одного из старшин Шахматного клуба, список участников. Трудно сказать, тот ли это список, который в конце февраля 1862 г. удалось достать агентам III отделения. Вероятнее предположить, что Р. А. Таубин обнаружил какой-то из вариантов списка, не исчерпывающий полностью состава членов клуба. Но и в этом случае не снижается ценность найденного документа. В списке названы 106 фамилий (см. Р. А. Таубин. Указ. соч., стр. 87). Состав членов Шахматного клуба был чрезвычайно пестрым. В него входили и последовательные сторонники Чернышевского и самые заурядные либералы. Такое любопытное сочетание можно, пожалуй, объяснить, во-первых, легальностью клуба во-вторых, профессиональной принадлежностью его членов и, в-третьих, тактическими установками революционных демократов, не исключавших возможности использовать ту или иную оппозиционность либеральной интеллигенции в политических целях.)

Клуб этот дышит на ладан: в нем (бывают по вечерам два-три человека. При подобных условиях ему нельзя продлить существования. Прислуга уже объявила, что если она не получит жалование до завтра, то вся уходит; составлена комиссия из гг. Елисеева^*, Лаврова, Спасовича, Чернышевского, Николая Курочкина и Утина. Это сделано с целью найти средства к продлению существования клуба. Комиссия нашла, что причины его опустения заключаются в неимении средств к достаточному развлечению членов: в, клубе дозволены только игры в шахматы, шашки и бильярд. Поэтому комиссия положила просить князя Суворова и министра внутренних дел о разрешении в клубе игр: в карты, домино и лото, и главное ходатайство возложила на Гр. Кушелева, который, по возвращении своем, тотчас же примется за это. Если правительство откажет в этом разрешении, хоть под предлогом, что это было бы подрыв другим клубам, имеющим свои привилегии, то считаемый опасным Шах-клуб закроется.

^* (Вскоре после этого донесения на Г. З. Елисеева в III отделении была составлена 28 марта 1862 г. специальная справка: "Отст. надв. сов. Григорий Елисеев принадлежит к числу литераторов, составляющих интимный кружок Чернышевского, который им весьма дорожит; статьи его в "Современнике" носят отпечаток проводимых этим журналом идей. Елисеев член Шах-клуба и сильно старается поддержать это учреждение". (Герцен (Лемке), т. XVI, стр. 325.))

Третьего дня, против обыкновения, там было до 70 посетителей. Они все составили кружки и говорили между собою шепотом, за шахматными столиками сидело по четыре человека. Чернышевский ораторствует иногда в клубе, и поклонники его обыкновенно следуют за ним, при уходе, в прихожую. Чернышевский, бывший, вероятно, не в духе, обратился к этим поклонникам со словами: "От вас отбою нет; что вы все ко мне пристаете!" Это ему много повредило. Когда он удалился, те сказали: "Черт его побери! что он себе воображает, что мы его слуги!".

При получении списка членов соблюдалась величайшая тайна, ибо к столу, где он хранится, должен был быть подобран ключ. Доставшему оный выдано 10 рублей.

1 марта 1862 г.