"Публичная библиотека для чтения"

В Астрахани была публичная библиотека. Это учреждение не могло не интересовать Чернышевского.

Сразу же по приезде Николай Гаврилович разузнал о библиотеке. Она находилась вблизи крепости, недалеко от первых квартир Чернышевского, но оказалось, что ее временно закрыли на ремонт.

Его интересовали комплекты журналов за прошлые годы: без них нельзя было бы писать задуманные воспоминания о литераторах. Ему нужны были справочные книги для исторических работ, современные издания...

Библиотеку Чернышевский стал посещать в 1884 году. Возможно, он выжидал, когда несколько ослабнет полицейский надзор за ним. Доступ в библиотеку политическим ссыльным не был закрыт, но все равно не следовало привлекать внимание полиции, тем более, что Чернышевский собирался установить связи с библиотеками в гимназиях и семинарии, доступ куда не был открытым.

"Публичную библиотеку для чтения" в Астрахани создали в 1838 году на пожертвования купцов. Ее разместили в верхнем этаже гостиного двора, причем в течение тридцати лет низ этого помещения занимал кабак.

В 1857 году библиотеку посетил Тарас Григорьевич Шевченко. Он назвал ее "недоступным таинственным святилищем": то невозможно было получить нужную книгу, то по случаю дождя двери оказывались закрытыми...

К тому времени, когда в Астрахани жил Чернышевский, библиотека существовала пятьдесят лет. Она насчитывала четырнадцать тысяч томов - около шести тысяч названий. И оставалась почти таким же "таинственным святилищем", как и во время приезда в Астрахань Шевченко. Читателей-подписчиков было всего триста пятьдесят, преимущественно из дворян, чиновников и канцелярских служащих. Большие залоги за книги, плата за чтение делали библиотеку недоступной рабочему люду, учащимся. Посетителей привлекала бесплатная читальня, где на столах раскладывались популярные журналы, Газет выписывалось мало. И библиотека и читальня открывались обычно в дневные часы, когда свободны были немногие, и лишь ненадолго по вечерам.

Библиотека жила на пожертвования.

Впрочем, то была судьба не только библиотеки. На жертвования в городе открывали приюты и другие "богоугодные заведения". То один купец, то другой, награбив на рыбном промысле, начинал благодетельствовать, - замаливать грехи, а иной раз и после деликатного нажима властей. В соборе славились серебряные чеканные "царские врата" в 130 тысяч рублей, пожертвованные рыбопромышленником Сапожниковым. На культурные учреждения жертвовали крохи. Власть имущие принимали это, как должное, - их беспокоили лишь заботы об "устоях" самодержавного строя.

Как-то в библиотеке побывал один из великих князей, путешествовавший по Волге. Он подарил сто пятьдесят рублей и торжественно заявил, что берет библиотеку под свое высокое покровительство.

Свои слова он забыл тотчас, как ступил за ее порог.

Чернышевский, придя первый раз в библиотеку, увидел стол, на котором лежали иностранные книги и английские гравюры. Он сразу направился к ним. И, заинтересовавшись, долго просидел за столом.

В библиотеке, хотя и бедной, книги содержались в порядке. Тут же находились экспонаты из закрытого "музеума" - модели морских судов, древние вещи.

Чернышевский с радостью узнал, что в библиотеке есть "Вестник Европы" и "Отечественные записки" за несколько лет. Он рассчитывал разыскать журналы и за другие годы.

В Вилюйске он получал от родных и книги, и журналы, но оставил их там ввиду трудностей перевозки.

В библиотеке Чернышевский стал бывать часто, подолгу просматривал русские и иностранные журналы. Посетителей было мало, и только мужчины. У писателя установилось хорошее знакомство с помощницей библиотекаря Елизаветой Ивановной Никольской, любящей книгу, знающей новинки литературы. Знакомство облегчалось тем, что мужа Никольской, по профессии врача, Чернышевский знал давно. В шестидесятых годах Павел Маркелович Никольский учился в петербургском университете, бывал у Николая Гавриловича, как почитатель его таланта. В Астрахани Никольский явился, как ссыльный каракозовец, был радушно встречен Чернышевским и со временем стал его домашним врачом.

Николай Гаврилович охотно вступал в беседы с Елизаветой Ивановной, говорил о литературе, расспрашивал о новых книгах... И, слушая его, - всегда простого, доступного всем, - скромная библиотекарша чувствовала будто с ней говорит давний, близкий знакомый.

- А не боитесь ли вы, что за разговор со мной вас заберут в участок? - однажды спросил ее Чернышевский. - Слежка за мной отчаянная...

Он брал на дом книги - немецкие, французские, английские, латинские, греческие, читал французский журнал "Обозрение двух миров" за семь с лишним лет. Интересовался и газетами, но ссыльным не разрешалось их выдавать.

- Я тайком снабжала Чернышевского газетами, которые он брал на прочет домой, - рассказывала потом Елизавета Ивановна. - Мое начальство, - библиотекарь, отчаянный трус, строго следил, чтобы ссыльные не уносили газет из библиотеки. Но я обошла "начальство". Заранее прятала газеты на столе среди разложенных журналов и гравюр. Чернышевский, уходя домой, брал журнал вместе с газетами^*.

^* (Рассказ Е. Никольской был записан журналистом Г. Золотаревым и опубликован в газете "Коммунист" (Астрахань) 24 июля 1928 г. и 6 августа 1934 г.)

Но книжные фонды бедной, жалкой городской библиотеки были слишком малы, чтобы Чернышевский мог ими удовлетвориться. Нельзя было найти самые необходимые для работы справочные книги. Со временем у него появилась небольшая личная библиотека из книг, присланных друзьями: словарь Брокгауза, книги по философии, истории, политической экономии... Были тут и любимые им стихи Пушкина, Некрасова. Но библиотечка слишком малая, чтобы в ученых занятиях опираться только на нее. И Николай Гаврилович постоянно обращался к друзьям в Петербург с просьбами о присылке иностранных книг, газет, журналов. Сам он за пять лет не смог приобрести в Астрахани ни одной книги.

В Астрахани существовало "Петровское общество исследователей края". Деятельность его то замирала, то возобновлялась - общество не располагало ни силами, ни средствами. В числе знакомых Чернышевского были и члены этого общества - П. М. Никольский, К. Н. Малиновский и другие. Про одного из них, любившего повторять, что он непременно станет ученым, Николай Гаврилович сказал:

- Он потому им не станет, что говорит об этом. Всё начинает, а ничего не кончает.

Мог ли тот вообразить, что в будущем о нем упомянут лишь в связи с остроумным замечанием Чернышевского!

К деятельности Петровского общества Чернышевский относился иронически, называя его "Пикквикским клубом". На собраниях общества обычно зачитывались пространные рукописи на темы, не имевшие широкого общественного значения. Очень редко появлялись работы, являвшиеся результатом самостоятельных исследований. Члены общества - преподаватели гимназии, духовной семинарии и другие представители местной интеллигенции - увлекались разысканиями различных древних предметов, с этой целью устраивали экскурсии и т. п. Когда общество затеяло устройство "музея находок", Чернышевский с иронией говорил, что членам общества следовало бы почаще бывать на астраханском вечернем базаре, где можно найти все необходимое им.

- Там могут найтись немало любопытных и весьма важных для исторического музея редкостей. Слышно, что там продаются подошвы от башмаков, которые носила сама Елизавета Петровна, и даже кто-то разыскал гвоздь от сапога Стеньки Разина, потерянный им, когда он был в Астрахани. Все будет не лишний вклад в живое дело истории...

Желание местных ученых заниматься только любопытными древностями, пренебрежение "живым делом истории", он не мог рассматривать иначе, как уход от современности, от общественного движения своего времени. Долг образованных людей - просвещение их народа.

Беседуя в библиотеке мужской гимназии с Малиновским, Чернышевский сказал, что занятия их общества - переливание из пустого в порожнее. Желание служить родине изучением ее истории - желание самое благородное. Кто желает того, тот исполнит и без вывески.