Предатель

- Николай Гаврилович! Какой нужный человек появился! - с этими словами Михайлов обратился к Чернышевскому, едва успев снять с себя шубу и направляясь прямо в маленький кабинетик хозяина дома.

- Печатный станок у него! - торжественным полушепотом объявил Михаил Ларионович.- В Москве живет, сюда приедет. Плещеев обещал дать ему рекомендательное письмо к вам. Ждем его со дня на день. Вот кто будет наши прокламации печатать! В Лондон ездить больно далеко, надо своего человека здесь под рукой иметь!

- Как его фамилия? - спросил Чернышевский.

- Легко запомнить: Костомаров. Но с известным историком Николаем Ивановичем Костомаровым в родстве не состоит. А зовут его Всеволодом Дмитриевичем. Иностранными языками владеет, английских поэтов переводит. Сотрудником "Современника" может стать.

- Такие люди нам очень нужны, - говорит Чернышевский.

В доме Чернышевских вечеринка. Под звуки старинного вальса медленно кружатся пары. Ольга Сократовна весело и шумно принимает гостей. Ей нравится, что Михайлов сегодня приехал не один: с ним новый знакомый в уланском мундире. Он, наверно, будет развлекать сестер Пыпиных и их подруг.

Но Михайлов скрывается со спутником в кабинете.

- Вот вам наш новый друг, Николай Гаврилович! Рекомендую: Костомаров Всеволод Дмитриевич, о котором я вам говорил. Оставляю его в ваше распоряжение, а сам пойду в гостиную: обещал Ольге Сократовне стихи в альбом написать.

Чернышевский остается со своим новым гостем.

- Что вы теперь пишете? Давно ли занимаетесь литературой? - спрашивает он.

- Издаю литературный сборник, - скромно отвечает собеседник.- Пишу стихотворные переводы, да сами знаете, Николай Гаврилович, как свирепа цензура: жить не дает. Вообще в России все дела сейчас идут плохо.

- Так-таки и плохо? Ничего хорошего нет? Пессимист вы, Всеволод Дмитриевич.

И Чернышевский проделывает с Костомаровым то же, что делал не раз, когда незнакомые люди сразу начинали критиковать порядки в царской России: с позиций ретрограда защищает эти порядки, чтобы дать собеседнику возможность прийти к окончательному выводу о необходимости революционного сдвига.

Так пишутся им и статьи в "Современнике", рассчитанные на цензуру.

Костомаров не понимает этого. Он сбит с толку. Замолкает. Беседа не клеится. Остается раскланяться и уйти...

На другой день Михайлов дружески упрекает Чернышевского:

- Что это вы занимаетесь охлаждением молодых людей? Ведь я же сказал вам, что у Костомарова печатный станок. Он готов печатать наши воззвания. Я договорился с ним.

Чернышевский не возражает старому другу. Он передает Михайлову текст прокламации. Ее переписывают. Кто переписал - так и осталось неизвестным. Друзья увозят рукопись в Москву.

Но через некоторое время Костомаров сообщает Михайлову, что эту рукопись у него якобы украл брат Николай, который теперь угрожает донести в полицию. У Костомарова остается прокламация Михайлова "К молодому поколению", отданная ему автором для распространения.