Матрикулы

Жаркий июньский полдень в Павловске. Как хорошо кататься на лодке! Саша и Миша прижались к матери. Весла рассекают искрящуюся воду. А вот скоро и "Олений мостик".

- Смотри, Миша! - важно говорит Саша своему трехлетнему братишке, указывая на золоченые головы с ветвистыми рогами.

- Но-но-но! - кричит малыш.

- Глупый! Ты думаешь, это лошадки? - смеется мать.

- Не дай бог тебе побывать там, где живут эти лошадки,- слышится ласковый голос гребца.

Это студент. Их несколько в лодке. Они часто приезжают на дачу к Чернышевским. Большею частью это молодежь из дальних мест России. К Чернышевским они ездят запросто, рады чем-нибудь помочь Ольге Сократовне. Она так проста в обращении с ними, нет в ней чванства и кичливости петербургских барынь. Знает нужды студентов и заботится о них.

Однажды едет Ольга Сократовна кататься, а навстречу- студент. Она сейчас же вспоминает: видела его у Николая Гавриловича. Оборванный идет; видно, голодает и уроков нет. А чем иначе им жить? Ольга Сократовна окликает:

- Молодой человек!.. Садитесь!

Студент несмело подходит.

Ольга Сократовна расспрашивает его, как он живет, почему так плохо выглядит. Невозможно не рассказать ей правду.

Приезжают. Ольга Сократовна не допускающим возражения тоном велит студенту переодеться в прошлогодний костюм Николая Гавриловича и усаживает его обедать вместе со всеми. Тут и сам Николай Гаврилович, и домашний врач Петр Иванович Боков. Студент не успевает сконфузиться и оробеть, как Ольга Сократовна уже выхлопотала ему заработок у Николая Гавриловича: перевод, чтение корректуры.

Хорошо известна молодежи жена Чернышевского. Недаром в ее альбоме много благодарных посвящений от студентов...

Вот и сейчас, в лодке. Сказал студент о лошадках на Севере, а Ольга Сократовна уже что-то слышит новое в его голосе. Невеселые нотки. Хотят пошутить студенты с мальчиками, а на шутку не похоже.

- Да, лошадки, лошадки! Скоро много их в Петербурге появится,- говорит товарищ гребца.

А кто на них будет кататься? - спрашивает Саша.

- Дяди с кнутами в руках.

- Они лошадок бьют кнутиками?

- Нет...- неохотно отвечают студенты, - не лошадок.

- Брось, Саша,- говорит Ольга Сократовна.

Взгляд ее быстро перебегает от одного лица к другому.

У одного - глаза печальны, у другого - брови сдвинулись, а у третьего - руки сжались в кулаки.

- О чем это вы?

- Осени дожидаемся, когда нас из университета вытряхнут.

- Это почему?

- Матрикулы...

Вечером Ольга Сократовна спрашивает у Николая Гавриловича:

- Скажи, пожалуйста, что это значит: "матрикулы"?

- Новые правила для студентов: запрещены сходки, за ученье - плата.

- Да ведь они - бедняки. Откуда им взять денег на ученье? Даже подумать страшно, что осенью будет.

- Было бы зерно, а мельница молоть не перестанем - загадочно отвечает Чернышевский и добавляет: - Все будет хорошо, не расстраивайся.

И вот она разразилась, осенняя буря.

Мимо окон Чернышевских проходит огромная толпа студентов.

- Николя, что это? - спрашивает Ольга Сократовна.- Хоронят кого-нибудь?

Чернышевский не успевает ответить, как в квартире раздается звонок. Он сам идет открывать и выходит на улицу. О чем-то говорит со студентами.

Они направляются к попечителю объясняться, почему закрыт университет. Они хотят учиться и не могут принять матрикул: по новым правилам нужно вносить 50 рублей за право учения, а их грошей, получаемых за уроки, и так едва хватает на жизнь.

Но попечитель не захотел объясняться со студентами. Тогда они собрали сходку и вывесили прокламацию, призывавшую к борьбе с правительством. На многолюдной и бурной сходке было постановлено: правилам не подчиняться, платы не вносить, матрикулы и билеты для входа в университет не брать.

По распоряжению начальника штаба корпуса жандармов Шувалова были вытребованы солдаты и жандармы. "Дяди на лошадках с кнутиками в руках" вдоволь понатешились над безоружной учащейся молодежью. Были пущены в ход штыки, приклады, палаши. Многие студенты были тяжело ранены. После зверского избиения несколько сот студентов было арестовано и заключено в Петропавловскую крепость и Кронштадтские казармы.

"Нант жизнь в заключении день ото дня становится более и более невыносимой,- писали студенты Чернышевскому из Кронштадта. - Не на что купить свечки, сахару, хлеба... деньги здесь нужны крайне".

Ольга Сократовна с материнским участием переживала студенческую беду. Она сейчас же выразила желание навестить заключенных. В результате у них появились книжки "Современника", учебник английского языка, была оказана денежная помощь. Студенты с энтузиазмом зачитывались в крепости статьями Чернышевского, особенно их восхищала "Национальная бестактность": к разным национальностям обращался здесь Чернышевский, призывая к революционному пути развития их государств.

Молодежь воспрянула духом, почувствовала около себя сильного друга и защитника своих интересов, прочитав, как вступился за нее Чернышевский в статье "Научились ли?". Хоть царская цензура и постаралась урезать это выступление, однако все читали между строк, все было воспринято как очередная атака крупного союзника, открывшего огонь по неприятелю^*.

^* (Ранее по инициативе Н. Г. Чернышевского было организовано отделение Литературного фонда для помощи нуждающимся студентам.)

Правительство жестоко расправилось со студентами, продержав их три месяца в заключении, а затем лишив права проживания в столице. По выходе из крепости многим было некуда деваться, они не могли быть прописаны, становились нищими.

Николай Гаврилович грудью выступил на защиту молодежи. Он добился от Литературного фонда выдачи денежного пособия студентам и хлопотал, чтобы до отъезда на родину они были размещены по квартирам.

Одного из освобожденных студентов, В. Гогоберидзе, Чернышевские взяли к себе, и он жил у них на правах члена семьи, пока не уехал в Грузию.