Невеста

- Опять маменька велят белое платье надевать! Ну, как я его надену? Ведь я же в нем как муха в молоке! Сама посуди, нянечка! Ты моя единственная советница...

- Правда, Олюшка, лучше бы палевое или голубое. Но раз уж Анна Кирилловна так желают, нельзя не послушаться.

- А я вот не послушаюсь. Знаешь, что я придумала? Ты только не запирай ставни у моего окна.

Ольга Сократовна облачается в белое платье. Ее смуглое лицо залилось румянцем, глаза заблестели, в них запрыгали веселые искорки. Потупив непокорные глаза, она чинно вступает в спальню к матери. Анна Кирилловна оглядывает наряд дочери критическим взглядом.

- Ну вот, всегда слушайся мать, надевай на бал белое платье, как подобает генеральской внучке. Ты не цыганка какая-нибудь, чтобы в пестрых юбках плясать. Рада бы монисто еще на шею нацепить. Держи себя благовоспитанно, громко не смейся, глазки опускай перед кавалерами.

Дочь целует протянутую руку матери и удаляется. Анна Кирилловна спокойно засыпает. Минут через десять в комнате Ольги Сократовны распахивается окно, и во двор легко выпрыгивает девичья фигурка. Из-под широкого салопа виднеются голубые воланы, пуховый платочек скрывает голубые шу - украшения из лент по обеим сторонам прически. Быстро пробежав до саней, Ольга Сократовна усаживается рядом с подругой, заехавшей за ней. Они едут на вечеринку к Патрикеевым. Ведь нынче масленица - блины, катанье. И в веревочку поиграют, и опять будет там новый учитель, над которым так хочется подшутить: очень уж серьезен, очень уж внимательно глядит из-под своих очков.

У Патрикеевых шумно. Молодежь спорит: кто первая красавица в городе - старшая Патрикеева или старшая Васильева. С приездом Ольги Сократовны смех и шум усиливаются. Горы блинов быстро исчезают со стола и вновь появляются. Жарко, душно. Хочется на улицу: сегодня со всех сторон звенят бубенцы троек.

Лошади уже взрывают снег под окнами. Ольга Сократовна выходит с двумя подругами на крыльцо. "Эх, залетные!" - кричит кучер, и девушки мчатся прямо к Волге.

Широкая русская масленица, нет в тебе удержу, вся ты как гоголевская птица-тройка! Бешено несутся лошади, подвыпивший кучер все чаще взмахивает разукрашенным кнутом. Кругом песни и крики разгулявшихся саратовцев. Все перемешалось, не сдержать тройки. Кони будто тоже захмелели. Сугроб - так сугроб, все равно! И вот зацепились за него сани, и мчатся себе, опрокинутые и пустые, дальше по снежной волжской равнине. Точно чья-то неведомая рука выбросила девушек прямо на заледеневшую Волгу. "Батюшки!" - кричат кругом. Слышен девичий визг. Девушек подбирают, рассаживают в другие экипажи и развозят по домам. Там их ждут постели, припарки и материнские слезы.

Только одна из подруг хохочет-заливается.

- Не надо домой, везите меня обратно в гости,- кричит Ольга Сократовна.

И вот она опять за столом у Патрикеевых.

- Как это случилось? Рассказывайте! Ведь и вы ушиблись? - обступают ее хозяева и гости.

- Конечно, ушиблась,- со смехом отвечает она.- Ведь я первая выпала, а на меня все остальные. Что ушибла? Правый бок. Ну, так что ж? Поболит и перестанет.

И не замечает Ольга Сократовна, с каким восхищением смотрит на нее новый учитель. Щеки у нее разгорелись, глаза - как звезды, а голос - веселый и звонкий, как колокольчик.

- Красавица! - думает Николай Гаврилович, любуясь ею.

И сердце его вспыхивает и замирает: да, именно красавица, именно о такой избраннице он и мечтал еще в студенческие годы. Нет в ней жеманства провинциальных девиц, нет страха перед опасностью, она смело глядит ей в глаза. Такою должна быть спутница жизни революционера. Скоро он все это ей выскажет.

В эту ночь в мезонине над Волгой взволнованная рука исписывает страницы дневника. Он называется: "Дневник моих отношений с той, которая составляет мое счастье".

В этой тетради мы читаем: "Я хочу любить только одну во всю жизнь... Я хочу, чтобы мое сердце не только после брака, но и раньше брака не принадлежало никому, кроме той, которая будет моей женой... Пусть у меня будет одна любовь. Второй любви я не хочу".

А пока еще идут дни незабываемых встреч и ночами охватывает раздумье: шутят они с ней, и бумажку от конфетки она ему прислала в летучей почте со словом "О. Чернышевская", и в альбом ей написал он о том, что "женщина должна быть равна с мужчиною", и все уже видят, что иначе, как браком, не кончится у них, а все-таки самого главного не сказано. Если он честный человек, то должен сказать ей об этом. Много бессонных ночей в тяжелом раздумье провел Чернышевский.

19 февраля 1853 года тихими шагами подходит к дому с колоннами на Армянской улице молодой человек в очках. Снег скрипит под ногами. Со двора из окон доносится музыка. В доме собралась молодежь. Дверь отворяет сама Ольга Сократовна. На ней домашнее платьице с кисейной косынкой.

- Николай Гаврилович? Раздевайтесь, пойдемте танцевать. У меня подруги собрались.

Он отрицательно качает головой и присаживается к окну в столовой. Ольга Сократовна приносит ему чашку с чаем. Он поднимает голову, машинально смотрит на часы. Часы показывают половину пятого. Все, все надо запомнить: этот день должен решить судьбу. Ольга Сократовна с удивлением вглядывается в лицо Чернышевского. Она никогда не видела на нем такого выражения. Что он хочет сказать ей? Видно, что ему сейчас действительно не до шуток и не до танцев. Она не решается прервать наступившего молчания.

Наконец, в тишине раздается его тихий, задушевный и вместе с тем такой твердый голос:

- Выслушайте искренние мои слова...

И Чернышевский раскрывает перед девушкой свое сердце. Он все обдумал. Его путь избран раз и навсегда. Этот путь неминуемо должен будет закончиться тюрьмой, каторгой, ссылкой, а может быть, и виселицей. Имеет ли право такой человек на личное счастье? Ведь каждую минуту за ним могут явиться жандармы, чтобы запрятать его в Петропавловскую крепость, и тогда вряд ли он выйдет оттуда. Недовольство народа чиновниками, налогами, правительством все растет. Скоро будет бунт. Он непременно примет участие в нем. Его ничто не испугает.

И Чернышевский предлагает любимой девушке отказаться от него, как от опасного человека,

- Не испугает это меня,- отвечает Ольга Сократовна.

На минуту она исчезает в соседней комнате, откуда доносятся музыка и смех. Вот она опять в столовой. Улыбается, открыто смотрит в глаза собеседнику. В руке у нее маленький ключик. Она протягивает его Чернышевскому. Все понятно. По старым саратовским обычаям это обозначает, что девушка дарит ему ключ от своего сердца. Тогда Николай Гаврилович, в свою очередь, вынимает из кармана большой ключ и отдает его Ольге Сократовне.

- Откуда у вас такой большой ключ? - вспыхивает она от неожиданности, не зная, что сказать.

- От письменного стола,- также в замешательстве шепчет Чернышевский.

- Как же вы останетесь без него?

- У меня есть еще другой...

29 апреля 1853 года состоялось венчание. В памяти саратовцев осталось необычное для жениха поведение Чернышевского в церкви. Вопреки всем правилам, он скрестил руки на груди и, не отрываясь, глядел на невесту. Никто не понял, почему в этот час он любовался ею. Это была не только любимая девушка, это был человек, согласившийся разделить с ним будущую его судьбу. Никогда потом Чернышевский не мог позабыть, что золотое кольцо, надетое в церкви на маленькую ручку новобрачной, было для нее символом его будущих кандалов. Это было главное, а все остальное не имело для него никакого значения. И к этой, единственной за всю его жизнь, подруге свято сберег Чернышевский свое лучезарное чувство.

Через несколько дней после свадьбы молодые уехали в Петербург.