38. Дополнение к краткому изложению дела Чернышевского. Справка на дела М. Л. Михайлова

(Опубликовано Н. А. Алексеевым ("Процесс", стр. 315-316). Подлинник: ЦГАОР, ф. 112, ед. хр. 40, лл. 267-273.)

По поступлении дела в сенат Чернышевский был вызван, объявлено было ему высочайшее повеление о предании его суду сената и прочитаны данные им при следствии показания, которые он утвердил (стр. 281). Затем прислал он в сенат особое объяснение, в коем изложил обстоятельства дела к своему оправданию (стр. 281).

По сличении в сенате почерка руки Костомарова с запискою к нему Чернышевского секретари сената нашли сходство в 12 буквах из 25, составляющих записку, а Присутствие сената нашло и в отдельных буквах и в общем характере почерка совершенное сходство (стр. 391 об. и 392, 393, 394).

Сенат, выслушав ответы Чернышевского и сообразив их с обстоятельствами дела и с результатом сличения почерка руки его на записке, нашел, что он должен содержаться в крепости до окончания о нем дела.

Обер-прокурор предложил на рассмотрение сената полученное им из III отделения собственной канцелярии письмо Чернышевского, начинающееся словами: "Добрый друг, Алексей Николаевич". В этом письме он укоряет друга в нерадении и говорит, что он полгода водит его со своим станком, а он,. Чернышевский, воспользовался случаем, когда ему подвернулись люди, хотя " пустенькие, но уже занимающиеся таким печатанием, стало быть, свое дело вести умеющие, чтобы напечатать свой манифест. Далее в письме упоминается о Сулине и Сороко, говорится о Костомарове и выражается благодарность за знакомство с ним. Чернышевский побуждает друга к деятельности и говорит: посмотрите, каких чудес наделал Л. с своими офицерами или 23 в Понизовьи.

По предъявлении Чернышевскому письма сего он отрекся от оного.

По сличении почерка руки письма сего с почерком руки Чернышевского, секретари сената единогласно объявили, что письмо это и бумаги, писанные Чернышевским и им не отвергаемые, писаны одною и тою же рукою.

Присутствие сената нашло заключение секретарей правильным и утвердило оное в своей силе.

Рядовой Костомаров был вытребован в сенат и подтвердил данные им при следствии показания, дополнив, что письмо, начинающееся словами: "Добрый друг Алексей Николаевич", дано было ему Чернышевским для передачи Плещееву, но он затерял его, а потом, найдя за подкладкою саквояжа замоченным и разорванным, посовестился отдать Плещееву.

В деле Костомарова, приложенном к настоящему делу, есть воззвание к барским крестьянам. Оно писано языком простонародным, заключает в себе превратное толкование Положения 19 февраля 1861 года об освобождении крестьян; в нем говорится, что государь обманул крестьян и что на основании Положения они будут еще в большей кабале, чем были доселе, и окончательно разорятся. Затем объясняется крестьянам, в чем именно состоит воля, приводится в пример Франция, Англия, Швейцария, Америка, где нет будто бы ни подушных, ни рекрутства, ни паспортов, где всем управляет народ, где цари находятся под властью народа, который и выбирает и смещает царей, если они не нравятся ему.

В заключении автор прокламации приглашает барских крестьян готовиться добывать себе волю, втайне подговаривать к тому же государственных и удельных крестьян и солдат, а когда все будет готово, он обещает дать сигнал к общему восстанию. В этом воззвании везде упоминаются срочно-обязанные, каковую ошибку, как выше упомянуто, просил Костомарова Чернышевский запискою исправить при напечатании.

Во время рукоприкладства под запискою, в сенате составленною, Чернышевский просил сенат дозволить ему самому сделать сличение письма, начинающегося словами: "Добрый друг Алексей Николаевич", посредством лупы, увеличивающей в 10 или 12 раз.

Но правительствующий сенат, имея в виду, что при сличении письма его в сенате соблюдены все законные формальные обряды, в домогательстве Чернышевскому отказал.

Затем Чернышевский в самый день подачи рукоприкладства подал в сенат два прошения с изложением процесса своего и обстоятельств к своему оправданию.

Коллежский регистратор Плещеев, быв вызван из Москвы и допрошен в сенате, ни в получении письма от Чернышевского, ни в каких противозаконных с ним сношениях не сознался.

В сем показании утвердился он и на очной ставке с Костомаровым, который, впрочем, не уличал его прямо в противоза-<ко>нных с Чернышевским сношениях.

На очной ставке Чернышевского с Костомаровым, <последний>остался при своих показаниях.

Чернышевский в прошениях своих, в сенат подаваемых, ссылался на прошения, подаваемые им в ноябре месяце государю императору и генерал-губернатору, посему сенат требовал от сего последнего сведений о сих прошениях. Но князь Суворов донес, что прошений сих подаваемо не было Чернышевским, а в феврале месяце подана была им записка и письмо на имя генерал-губернатора, которые приобщены к делу.

Михайлов во время (производства о нем в сенате дела показал, что имел в руках своих и воззвание к барским крестьянам и к солдатам, последние даже и переписывал, но не открыл своих сообщников.

Государь император на представление сената, (следует ли Михайлова судить отдельно за распространение им воззвания "К молодому поколению" или совокупно с делом о воззвании к барским крестьянам, высочайше повелеть соизволил: судить Михайлова отдельно.

Из аттестата о службе Чернышевского видно, что он воспитывался сначала в семинарии, потом в университете, был преподавателем во 2-м кадетском корпусе, потом причислился к губернскому правлению канцелярским чиновником, был учителем русской словесности в Саратовской гимназии, аттестовался способным и достойным, а в 1859 году вышел в отставку по прошению с утверждением в чине титулярного советника. Женат, имеет 2-х детей, от роду ему 35 лет..

Законы, приличные к делу: т. XV Свод. зак. уголов. кн. 1 ст. 283, 284.

Кроме означенных законов, более приличных к делу сему, нет.

Обер-секретарь Дмитрий Кузнецов.