31. Письмо Чернышевского - коменданту крепости от 12 марта 1863 г.

(Опубликовано М. К. Лемке ("Былое", 1906, № 4 стр. 134-135)

Подлинник: ЦГАОР, ф. 112, ед. хр. 37, л. 362.)

Чернышевский имеет честь покорнейше просить его превосходительство г. коменданта С.- Петербургской крепости доложить его светлости г. с.- петербургскому генерал-губернатору следующее:

1. Чернышевский приносит его светлости благодарность за то, что имел свидание со своею женою (23 февраля).

2. Перед этим свиданием Чернышевский имел разговор с некоторыми из гг. членов комиссии. Чернышевский говорил им: "Как же это комиссия могла поступать со мною таким образом, каким поступала?" Ему на это отвечали: "С вами поступали жестоко, но не кладите ответственности за то на комиссию; это действовала не она". Чернышевский говорил: "Если вы полагаете, что я когда-нибудь мог верить, что против меня существовали какие-нибудь обвинения, то вы ошибаетесь".- Ему отвечали: "Это такой случай, как против меня (члена комиссии, отвечавшего Чернышевскому) могли бы быть подозрения в убийстве" (Чернышевский уверен, что действительно против лица, говорившего с ним, могли бы быть только вздорные подозрения в убийстве, из которых никак не могло бы произойти никакого обвинения,- ведь от подозрения до обвинения по законам о следственном производстве - очень далеко, и от обвинения до ареста - тоже очень далеко: чтобы арестовать, нужно бы по закону, хорошенько рассмотреть солидность обвинения; а чтобы составилось обвинение, нужно бы по закону рассмотреть основательность подозрений). Чернышевский говорил: "Да когда же это кончится? Когда вы освободите меня?" Ему отвечали: "Через несколько дней".- Вообще, весь характер разговора (дружелюбного и веселого, по привычке Чернышевского до последней крайности выдерживать такой тон и заставлять других понимать его) - был таков, что Чернышевский винил и укорял, а перед ним извинялись и слагали с себя ответственность на других.

3. Если бы кто-нибудь,- по здравому смыслу этого нельзя ждать, но с Чернышевским сделано довольно много такого, чего нельзя было ждать по здравому смыслу,- если бы кто-нибудь осмелился сказать, что Чернышевский не с совершенною точностью передает или хотя одно из приводимых им слов разговора, или общий характер разговора, то Чернышевский бросает в лицо такому человеку название лжеца и требует очной ставки с ним, чтобы доказать, что справедливо клеймит его таким названием.

4. После этого Чернышевский, кажется, имеет право сказать, что то лицо (или те лица), которое внушило (или которые внушили) или его величеству, или его светлости сомнение в совершенной справедливости просьбы Чернышевского о его освобождении по недостатку обвинений против него, выраженной в письмах Чернышевского к его величеству и к его светлости от 20 - 22 ноября прошлого года, что это лицо виновно (или эти лица виновны) перед правительством, которое они ложными своими уверениями ввели в напрасное продление напрасной несправедливости.

Н. Чернышевский. 12 марта 1863 г.