В новом платье

В 1917 году невестка Николая Гавриловича Чернышевского поделилась со своей дочерью (автором этой книги) семейным воспоминанием:

- Я была невестой вашего отца, когда он с матерью ожидал приезда Николая Гавриловича из Сибири. И меня, 20-летнюю девушку, очень удивило, что Ольга Сократовна, которой исполнилось уже 50 лет, шила себе новое платье к этому дню.

- Какое же это было платье? - спросила дочь. Ей тоже было 20 лет, и казалось, что платье должно было быть каким-то особенным.

- Да ничего особенного. Из дешевой черной материи с белыми цветочками... Но не в этом дело, а в том, что Ольга Сократовна хотела встретить Николая Гавриловича непременно в новом платье. Она готовилась к встрече с ним, как к празднику.

Этот "праздник" наступил октябрьским вечером 1883 года. Измученного тяжелой и долгой дорогой Н. Г. Чернышевского привезли в Саратов и дали ему свидание с женой на квартире жандармского полковника. За Ольгой Сократовной была послана с запиской горничная в дом Пыпиных. В страшном волнении Ольга Сократовна стала одеваться. "Приехал, молчите!" - шепнула она Пыпиным.

Можно было ожидать тяжелого нервного припадка со стороны Ольги Сократовны, когда она взглянула на Чернышевского. Недаром увидевшая его потом двоюродная сестра Варвара Николаевна Пыпина закричала:

- Николя! Николя! Что они с тобой сделали! - И разразилась рыданиями.

Но именно потому, что этот первый момент был страшен, Ольга Сократовна сумела призвать на помощь всю выдержку, на какую было способно ее "железное" сердце.

"Я встретила его молодцом и не пролила ни одной слезы,- рассказывала она потом.- Пусть злые люди назовут меня бесчувственной: я сделала это потому, что так надо было".

Она сразу почувствовала по порывистым движениям Чернышевского, по его голосу и взгляду, что надо уберечь его от лишнего волнения, которое могло губительно отозваться на здоровье. Они договорились, что встретятся в Астрахани, куда на следующий день поехала Ольга Сократовна на пароходе. Туда же приехали с последним пароходом и сыновья. Отец оставил их маленькими, а теперь одному было двадцать шесть лет, а другому - под тридцать. Но целых двадцать лет жизнь протекала в мыслях друг о друге.