Первая дружба

Первое сентября. Начался учебный 1842 год в Саратовской духовной семинарии. Мальчики шумно рассаживаются по местам. За столами, на скамьях, помещается по пяти человек. В первом ряду садится худощавый мальчик в очках. Его давно уже заметили: он приехал с отцом в своем экипаже. Значит - важный барин, дворянчик. Остальные семинаристы по большей части - беднота, дети сторожей, дьячков. Они покажут дворянчику, какие у них кулаки.

Но вот начинается урок. Учитель греческого языка знакомится с классом.

- Не читал ли кто-нибудь о героях древних мифов: Геркулесе, Персее, Язоне? - спрашивает он. Все молчат.

Учитель перебирает учеников по фамилиям. Нет, не читали, не знают.

- Ну, а вы, Чернышевский, читали? - обращается учитель к подростку в очках.

Мальчик поднимается с места.

- Двенадцать великих подвигов совершил Геракл, сын бога Зевса. Персей прославился убийством страшной Горгоны Медузы. На голове у нее вместо волос вились змеи. От ее взгляда человек превращался в камень. О Геракле говорится у греческих писателей Софокла и Еврипида, о Персее в "Метаморфозах" Овидия...

Класс притих. Семинаристы с изумлением смотрят на Чернышевского, слушая неторопливую ученую речь подростка. Учитель тоже не ожидал этого.

- Этак он перещеголяет и наставников наших, - с удовольствием замечает рослый юноша на другом конце первого ряда.

Он заметно выделяется среди товарищей. До семинарии он был первым учеником в духовном училище. Независимый ум, свободная манера держать себя, крепкие кулаки и меткая речь снискали ему уважение семинаристов. После урока он подходит к Чернышевскому.

- Хочешь дружить? Меня зовут Михаил Левитский.

Они усаживаются рядом - скромный рыжеволосый мальчик с задумчивым взглядом и испытанный кулачный боец.

Где-то в глуши саратовского края пьянствует отец Левитского. Он занимает самую низшую должность в маленькой деревенской церквушке. Мать давно умерла с горя. Мальчика привезли в Саратов учиться. Михаил оказался способным, отметки у него отличные, его может ожидать блестящая будущность. Но где там! Он на казенном содержании. Кроме синего зипуна летом и тулупа зимой, у него ничего нет. За дерзкий язык он постоянно подвергается окрикам учителей.

Прошло несколько дней. Беседа друзей льется свободно, хотя Левитский время от времени бросает невеселый взгляд на соседа, сравнивая его аккуратно сшитый костюм со своим нанковым синим зипуном.

А Чернышевский и не замечает разницы в костюме. Для него ее не существует. Он рад, что нашел товарища, с которым можно поговорить, которого и самого интересно послушать.

Дружба мальчиков крепла, и Николай дня не мог прожить без Миши. Стыдясь своей полунищенской одежды, Левитский стеснялся посещать дом Чернышевских. Зато, когда Левитский заболел, Чернышевский навещал его каждый день.

Пока Николай учился в семинарии, его дружба поддерживала Левитского. Но, оставшись один после отъезда Николая в Петербург, его друг, не чувствуя никакой товарищеской поддержки, запил с горя. Тогда его лишили казенного содержания, а это значило для бедняка остаться без образования и кончить свою жизнь где-нибудь в ночлежке. Чернышевский узнал о такой ужасной судьбе товарища много позднее. "Дельный был человек, может быть, гордость России!" - с горечью говорил он впоследствии, сокрушаясь о Левитском.